Агата Кристи - Раз, раз - гость сидит у нас [= Раз, два - пряжку застегни]

Альфред отчаянно закрутил головой:

— Ни в коем случае, сэр. И не подумал бы! Ведь прежний — то джентльмен все еще был там внутри, так я думал. Значит, надо ждать звонка. Конечно, если бы я знал, что хозяин покончил с собой… — Он со страхом посмотрел на сидевших перед ним мужчин.

— А звонок всегда звонит до того, как прежний пациент спустится вниз?

— Как когда. Обычно пациент спускается вниз, а потом я слышу звонок. Если они вызывают лифт, тогда звонок нередко раздается, когда я спускаюсь. Впрочем, твердых правил здесь нет. Иногда м-р Морли подождет минуту — две, прежде чем позвать очередного больного. А если спешит, то звонит, как только за предыдущим закроется дверь.

— Скажи, Альфред, а ты не удивился самоубийству доктора?

— Прямо скажу — меня это ошарашило! Даже в толк не могу взять, зачем ему понадобилось накладывать на себя руки. Но… но вы ведь не думаете, что его… убили?

— Ну, а если и так? — поспешил опередить Джаппа Пуаро. — Ты бы удивился?

— Не знаю, сэр. Да кому надо убивать — то его? Ведь совсем обычный джентльмен. А его правда убили?

— Мы должны проверить каждую версию, — серьезно заметил Пуаро. Именно поэтому мы считаем тебя важным свидетелем и попросили тебя припомнить каждую мелочь из того, что произошло в это утро.

Пуаро произнес это со значением, и Альфред снова напряг память.

— Нет, сэр, правда, больше ничего не знаю, — сказал он огорченно.

— Хорошо, Альфред. Ты совершенно уверен, что никто кроме пациентов не заходил сегодня в дом?

— Посторонних не было, это точно. Правда, заходил приятель мисс Невил, даже сердился очень, что не застал ее.

— Когда это было? — снова взял в свои руки инициативу Джапп.

— Да где — то после двенадцати. Когда я сказал ему, что мисс Невил уехала на целый день, он расстроился и сказал, что подождет и поговорит с м-ром Морли. Я сказал ему, что доктор занят до обеда, но он повторил, что дождется его.

— И он дождался?

Альфред испуганно посмотрел на инспектора.

— Черт! Как это я сразу не догадался. Он ведь вошел в приемную, но потом я его там не видел. Наверное, устал ждать и решил, что придет в другой раз.

Когда Альфред вышел, Джапп упрекнул Пуаро:

— А надо было говорить ему об убийстве?

Пуаро пожал плечами. — Думаю, да. Это оживило его память. И теперь он более внимательно будет относиться ко всему происходящему здесь.

— Но разговоры нам помешают.

— Дорогой мой! Альфред зачитывается детективами. Он просто влюблен в эти истории с преступлениями. Все, о чем он проболтается, спишут на его слишком живое «преступное» воображение.

— Не знаю, может, вы и правы. Ну, а сейчас послушаем этого Рейли.

Кабинет доктора Рейли располагался на первом этаже. Он был столь же просторным, как у Морли, хотя и не столь светлым и сверкающим. Сам компаньон покойного оказался высоким, темноволосым молодым человеком. Густые волосы не особенно аккуратно свисали со лба. У него был приятный голос, проницательный взгляд.

— Мы надеемся, м-р Рейли, — сказал Джапп после формального знакомства, что вы прольете некоторый свет на это дело.

— Ошибаетесь, — отреагировал тот. — Я считаю, что из всех живущих на этой земле людей Морли имел меньше всего шансов покончить с собой. Я пожалуй, но никак не он.

— А вы почему? — поинтересовался Пуаро.

— Потому что у меня море проблем. А главное — деньги. Как — то не научился пока уравнивать свои доходы и расходы. А Морли был весьма педантичен. Ни долгов, на финансовых просчетов — уверен в этом.

— А любовное увлечение?

— Это у Морли — то? Да вы что? Откуда такие радости жизни? Все время был под каблуком собственной сестры, бедняга.

Джапп начал расспрашивать его об утренних пациентах.

— О, по — моему, они выше подозрений. Бетти Хит — очаровательное дитя. Все члены ее семьи по очереди прошли через меня. Полковник Эберкромби тоже мой постоянный клиент.

— А как Говард Райкс? Рейли широко улыбнулся:

— А, что сбежал? Никогда его не лечил. Я о нем ничего не знаю. Позвонил и попросил принять именно сегодня утром.

— Откуда он звонил?

— Отель «Холборн — палас». По — моему, он американец.

— Альфред тоже так говорит.

— Ну, Альфред — то знает. Он у нас обожает кино.

— А другие пациенты?

— Барнс? Смешной аккуратный коротышка. Чиновник на пенсии. Живет в Илинге.

— Что вы можете сказать о мисс Невил? Рейли удивленно поднял брови:

— Эта красоточка — секретарша? Не проходит, старина! Ее отношения с Морли были вполне добропорядочными.

— Я и не подразумевал иного, — буркнул Джапп.

— Извините мое легкомыслие, — проговорил Рейли. — Думал, вы как французы — «Ищите женщину». Кстати, — обратился он к Пуаро, — как вы находите мое произношение? «Шерше ля фам». Годится произношеньице? И все результат воспитания монашенок. Джапп не любил фривольность.

— Вы что — нибудь знаете о парне, с которым она помолвлена? — спросил он. — Как его зовут? Картер, кажется? Фрэнк Картер?

— Морли его не очень жаловал. Старик хотел, чтобы Глэдис дала ему отставку.

— Надо полагать, это Картеру было не по душе.

— Это верно, — доктор лукаво ухмыльнулся, а после некоторой паузы спросил:

— А вы что вообще расследуете? Убийство или самоубийство?

— Ну, а если убийство? — резко бросил Джапп. — У вас есть что нам сказать?

— Лично я — пас. Ох, если б это оказалась Джорджина! Она из тех мрачных женщин, у кого на уме только моральные табу… Но, боюсь, она слишком праведна. Что до меня, то я, конечно, мог подняться этажом выше и пристрелить беднягу. Мог, но я этого не сделал. И не представляю, кто бы мог захотеть это сделать. Но и версия о самоубийстве — тоже невероятна! закончил он чуть изменившимся голосом:

— Если на то пошло, я очень сожалею о случившемся… Не смотрите на мои манеры — это все нервы. Морли мне нравился и мне будет его недоставать.

Джапп повесил трубку с мрачным видом.

— М-р Амбериотис не очень хорошо себя чувствует и сегодня предпочел бы никого не принимать. — Он усмехнулся. — Но меня — то он примет и, думаю, не сбежит. Мои ребята в «Савое» сядут ему на хвост, если попробует удрать.

— Вы думаете, что это Амбериотис застрелил Морли?

— Не знаю. Но ясно одно — он последним видел его живым. Кроме того, он — новый пациент. Он утверждает, что покинул Морли живого и в прекрасном расположении духа. Это было в 12.25. Возможно, это правда, но, может, и нет. Если Морли оставался жив, то надо попытаться восстановить, что произошло потом. Ведь до следующего пациента оставалось пять минут! Кто нибудь зашел к нему в это время? Например, Картер? Или Рейли? Что произошло? Достоверно одно — между половиной первого и, самое большее в двенадцать тридцать пять — Морли был убит. Иначе он бы позвонил или передал мисс Керби, что не сможет принять ее. Нет, именно в этот момент его убили или сказали ему что — то такое, что начисто лишило его интереса к жизни и он покончил с собой.

— Я намерен поговорить со всеми клиентами Морли, которые были у него сегодня утром, — продолжал Джапп. — Возможно, он что — то сказал кому либо из них и это натолкнет нас на след. — Он посмотрел на часы:

— Алистер Блант пообещал мне уделить несколько минут. В четыре с четвертью у него дома на набережной Челси. Думаю, сначала поедем к нему, потом — к Амбериотису, а по пути навестим мисс Сил. Надо собрать все, что можно, для беседы с этим греком. Ну, а потом поговорим с вашим американцем, который, как вы говорите, похож на убийцу.

— Я уже так не говорю, — покачал головой Пуаро. — Просто это зубная боль.

— Неважно. Посмотрим на этого Райкса. Что — то не нравится мне его поведение. А потом разберемся с мисс Невил, с этой ее телеграммой от тетушки, ну и, конечно, с суженым. Со всеми разберемся.

Широкой публике Алистер Блант был не очень известен. Отчасти потому, что он вообще был спокойным и скрытным человеком, а также и из — за того, что действовал в основном за кулисами.

Ребекка Сансеверато, урожденная Арнхольт, приехала в Лондон разочарованной сорокапятилетней женщиной. При этом — сказочно богатой женщиной. Ее мать была наследницей капиталов европейской семьи Ротерштейнов, а отец возглавлял плеяду американских банков Арнхольтов. После смерти обоих братьев и кузена в автокатастрофе она унаследовала огромное состояние. Вышла замуж за европейского аристократа принца Филиппа ди Сансеверато. Через три года она развелась с высокородным мерзавцем. Ребенка суд оставил с ней. Спустя несколько лет дитя, однако, скончалось. С чувством горечи от перенесенных переживаний она обратила свой незаурядный ум на сферу финансового бизнеса — при жизни отца она помогала ему в управлении банками.